Июль
4352
Внимание! Билеты с опцией "Заберу на кассе"!
Июль
Родина Ивана Вырыпаева - город Иркутск, откуда его вынесло в Москву на волне ╚новой драмы╩. Родину (точнее корни) драматурга Вырыпаева определить труднее. Романтизм с его манфредовским бунтом, Достоевский с его ╚человеком из подполья╩, Жан Жене с его интересом к изнанке души... Все это (и еще многое другое) мерцает в сочинениях Вырыпаева неявными литературными реминисценциями. В разное время в разных интервью он уверял, что писатели должны отражать в текстах современную жизнь, но кажется именно он - меньше любого другого представителя ╚новой драмы╩ -интересуется фактурой этой жизни. Действие главных сочинений Вырыпаева - ╚Кислорода╩, ╚Бытие N 2╩, ╚Июль╩ - словно разворачивается на каких-то космических просторах, где без руля и ветрил летают демонические герои, пытающиеся найти веру в неверии, мораль - в безнравственности, любовь - в отсутствии любви.
Сами по себе эти перевертыши, однако, скорее роднят Вырыпаева с новой драмой. Отличает другое - дистиллированный пафос. Едва ли не все современное искусство стремится принизить возвышенное. Спустить с котурнов. Убрать пафос, потому что он может быть только ложным. Вырыпаев встает на котурны и с них вещает Господу и миру. Он не с современностью выясняет отношения, он выясняет отношения с Творцом. Ставит ребром проклятые вопросы бытия, а потом дает на них ответы, рождающие много вопросов. Пытается опереться на твердые основания, но чувствует под ногами лишь зыбкую и топкую почву с распускающимися на ней цветами зла.
Герой романа Патрика Зюскинда "Парфюмер" решил, что из всего - не только из цветочных сборов, но даже из самой человеческой красоты - можно извлекать некую эссенцию. Или, точнее, квинтэссенцию. Вырыпаев пытается проделать с действительностью примерно тот же эксперимент, что Гренуй с женщинами, - извлечь из нее эссенцию. На спектакле ╚Июль╩, который начинали ставить в московском театре ╚Практика╩ разные режиссеры, а поставил в результате верный соратник Вырыпаева Виктор Рыжаков (он же ставил и "Кислород" и "Бытие ? 2"), можно испытывать эстетическое наслаждение от самого процесса возгонки.
Пересыпанная матом-перематом и жуткими физиологическими подробностями история о маньяке-людоеде, из-за сущей ерунды убившем соседа, потом удушившем собственными руками шелудивого пса и съевшем его, потом разрезавшем на мелкие кусочки и тоже съевшем своего спасителя священника Мишу, потом пожравшем медсестру, постепенно превращается в историю о скитаниях души в земной юдоли, о любви дьявольской силы в прямом смысле этих слов всепоглощающей и всепожирающей. Все самые важные понятия человеческой жизни, написанные в начале "Июля" со строчных букв, в конце надо бы писать с прописных. Чем страшнее зачин, тем возвышенней финал. Тут даже мельком упомянутые сыновья героя проживают в городе АРХАНГЕЛьске. Вслушайтесь в его название.
Вложенный в уста изумительной актрисы "Мастерской Петра Фоменко" Полины Агуреевой монолог людоеда подвергается еще одной возгонке - уже сценической. И можно твердо сказать, что актрис такой безрассудной отваги (и такой безупречной техники) русский театр давно не видывал. Агуреева не играет. Она не демонстрирует нам свою пленительную хрупкость. Она проделывает с этим текстом то, что сам Вырыпаев проделал с действительностью. В концертном платье со строгим выражением лица на практически пустой сцене она кажется бесстрастным проводником текста. Не смысла его, но его ритма, мелодики, звуковой палитры. В ее бесстрастности содержится удивительная театральная энергия - причем тоже в каком-то чистом, беспримесном состоянии.
Стилистические особенности шизофренического, изломанного, не могущего успокоиться ни в вере, ни в неверии сознания Вырыпаев передает мастерски. Выделка текста и его поэтический строй заставляют местами даже вспомнить Фолкнера, гениально передавшего в "Шуме и ярости" поток сознания слабоумного Бенджамена. Но главное все же не в этом, а в самом процессе дистилляции. Претворение слов в ритм, физиологии в чувство, обсценной лексики в поэзию - вот тема и сюжет этого удивительного спектакля. Так могли бы, наверное, пахнуть духи Гренуя. Но жизнь пахнет иначе. Ее запахи слышны не только у завороженных ее неприглядной фактурой авторов ╚новой драмы╩, но и у Достоевского, и у Жене, и у Байрона. У Вырыпаева эти запахи, несмотря на нарочитую физиологичность его произведения, расслышать сложно. И жуткий его людоед лишь на первый взгляд кажется живым. Если и можно предъявить его поэтичному макабру какую-то претензию, так только ту, что предъявляешь герою "Парфюмера" - свою волшебную эссенцию он умел извлекать не из живых, а только из мертвых тел.
Марина Давыдова
Tickets "An der Abendkasse abholen". Freie Platzwahl!
Juli
21. + 22. Juni, 20:00 Uhr Ballhof zwei
Iwan Wyrypajew / Theater Praktika
mit Polina Agurejewa
Ein ebenso neugieriger wie lebenshungriger Rentner begibt sich, geleitet von der aufrichtigen Überzeugung, ein Recht auf Seelenfrieden zu haben, auf die Suche nach dem Reich der Glückseligkeit. Alle Hindernisse auf seinem Weg geht er so unnachgiebig an, dass er mit seinem Ansinnen im Irrenhaus der Stadt Smolensk landet. Die Anstalt erweist sich nicht als das 'gelobte Land', sondern als Ort härtester Prüfung. Erwartet ihn doch hier eine Begegnung, der eine Liebe entspringt, die ihn mit teuflischer Kraft fesselt. Dass das Jüngste Gericht ein weibliches Gesicht hat, wagte er nicht einmal zu vermuten. In einem fulminanten Wortoratorium entfaltet der junge russische Dichter Iwan Wyrypajew eine Gedankenwelt, in der die Suche nach seelischem Halt in den Wirren des Immoralismus unserer Tage als ebenso schmerzhaft wie notwendig erfahrbar wird. Die Schauspielerin, die an diesem Abend die Bühne betritt, wird ihre Stimme, ihre Gefühle, ihre Kraft, ihr Können und ihre Seele seinem Text leihen und diese wundersame Geschichte vom 'Heilsucher unserer Tage' zum Klingen bringen.
Juli In russischer Sprache mit deutscher Simultanübersetzung. 1 Stunde 15 Minuten. Keine Pause.
Im Anschluss an die Vorstellung am 22. Juni findet ein Publikumsgespräch statt.
Eintritt frei.
Produktion: Theater Praktika, Moskau, Dwischenije Kislorod, Moskau
Koproduktion: Festival THEATERFORMEN, Braunschweig/Hannover